.АФАНАСЬЕВА: Я вот о чем хотела спросить. То, что путаница большая, несмотря на то, что вы дали огромное количество интервью за последнее время и, может, и не давали, но просто пишут о вашем таком возвращении в активную творческую жизнь, и писали, что вы получили разрешение у патриарха. Сформулируйте точнее, как это звучит.
И.ОХЛОБЫСТИН: Все было очень простенько. Покойный святейший патриарх Алексий II благословил меня сниматься в кино - где угодно, как угодно. Он был со мной уже знаком, он человек был прозорливый, он понимал, что я не буду сниматься в порнографии, он знал, что я не люблю мейнстрим. То есть авторское кино он не то чтобы смотрел и не то чтобы приветствовал, но вот это не вызывало у него раздражения. И он понимал, что мне надо кормить семью. Все вместе в совокупности, а я еще заштатный был священник, зарплаты не получал, но это не главное. И у меня де-юре-то все нормально было. Но когда прошел «Царь», было много критики, причем от тех людей, которых я уважаю. И критика не по отношению ко мне, а критика по отношению к ситуации. То есть я был тем слабым звеном, куда враги церкви, которые, не разобравшись, критиковали, могли бить. То есть слабое звено в структуре. И дабы этого не случилось, при том, что у меня было благословение сниматься, благословен был сам фильм «Царь», я честно выполнил этот демонический кошмар беготни и кривляния, что стоило мне связок, дикую усталость вызывало, потому что по снегу по колено особо не побегаешь, и тип-то мне неприятный, но, тем не менее, я честно выполнял то, что от меня требовали, потому что мне нужно было сделать резкую границу: вот есть Янковский, есть святитель, а есть вот такой безумец, который обожествляет власть. Наша вечная русская проблема - цезарепапизма. Сейчас президент, до этого царь - он бог, он все остальное. Вот в нем эта болезненная форма должна была быть выражена. Ну обуянный человек. Я честно это сделал. Но критика была. Критика была со стороны людей, которые не воцерковленные, по большей части. Либо враги церкви. Мы ведь никому не вредим как церковь, мы сами по себе, мы автономны. И чтобы избежать этого, чтобы лишить возможность критиковать церковь через меня, я написал прошение святейшему, что проведен эксперимент, считаю его неудачным, общество не готово к тому, что пастырь может совмещать… ну, лицедейством впрямую это нельзя назвать, но долго оговаривать, нам эфира не хватит, это такие догматические богословские нюансы, но надо этот эксперимент сейчас прекращать и дистанцировать меня, пока я снимаюсь в кино, от церкви, чтобы церковь лишнего на себя не брала удара. Вот сейчас я снимаюсь, и что бы я ни сделал… я не буду, конечно, безумств каких-то совершать, это не в моем стиле, но что бы обо мне ни говорили, на самом деле, я как был мароярославецкий колхозник, так и остался оным. Но вот пока общество не готово.
Е.АФАНАСЬЕВА: И что ответил святейший?
И.ОХЛОБЫСТИН: Святейший ответил, как я его просил. Он рассудил, что это мудро, что не нужно подставлять своих же собратьев.
Е.АФАНАСЬЕВА: А значит ли то, что вы снимаетесь в ситкоме, все это, что вы не планируете возвращения обратно к священнослужению? Вот почему я задаю этот вопрос? Я понимаю, что мне трудно представить ваших прихожан, которые посмотрят сериал «Интерны», вас в роли Быкова и так далее, и пойдут на исповедь к вам. Вот мне представить достаточно сложно.
И.ОХЛОБЫСТИН: А почему? Вот у моих прихожан это вообще две разные вещи в голове - как картошка и мобильный телефон. У них в глазах недоумение, когда я пытаюсь выяснить, это раздражает или еще что-то. Нет, они с удовольствием обсуждают.
Е.АФАНАСЬЕВА: А вы такой же, когда вы разговариваете с прихожанами? Так же, как сейчас со мной разговариваете? С шуточками, прибауточками? Это все допустимо?
И.ОХЛОБЫСТИН: Ну да. Ну а что, мы все обычные люди, у нас обычные проблемы. У половины мужчин после сорока есть проблемы с простатитом. У меня нет. Ну а чем мы отличаемся?
Е.АФАНАСЬЕВА: Наверное, вы удивительный священник, удивительный актер.
И.ОХЛОБЫСТИН: Общество, к сожалению, очень мало знакомо с нашим общественным институтом. Вот обычные отцы… толком люди не общаются, и кажется, что это так далеко, так чопорно, и они такие все - ездят на мерседесах. Нет. Обычные отцы - они в деревнях с язвой желудка за кровельное железо в банях парятся с председателем колхоза…
http://www.echo.msk.ru/programs/tv/671590-echo/